Николай ШУМАКОВ, президент Союза архитекторов России, президент Союза московских архитекторов
Прочитал «концепцию» нового директора Музея архитектуры им. Щусева и удивился: программа, изложенная в ней, не один раз была представлена архитектурной общественности Ириной Коробьиной, принявшей музей в 2010 году в полнейшем развале.
Первым делом она нас собрала и представила программу спасения и развития музея, которую Союз архитекторов России одобрил. Самое интересное, что эта программа в огромной степени уже реализована. Виртуальный Музей архитектуры, который собирается создавать Елизавета Лихачева, давно создан и в виде сайта, и в виде бесплатного мобильного приложения, которое имеется в моем айфоне.
Возрождение научной деятельности, заявленное в «концепции» Лихачевой, произошло в 2010 году. Более того, Коробьина вовлекла в нее наш профессиональный цех, создав ученый совет, в состав которого вошли многие коллеги-архитекторы. Знаю, что под руководством Ирины разработана «Концепция охраны памятников советского авангарда», впервые охватившая архитектурное наследие 20-х — 40-х в масштабах страны и т.д. и т.п.
А огромное количество книг и каталогов, выпущенных за шесть лет? Впервые музей стал готовить издания практически ко всем своим значимым проектам, и как их оказалось много, и какого дизайна и полиграфического качества!
Постоянная экспозиция, заявленная первым пунктом «концепции Лихачевой» частично уже работает, частично существует на стадии дизайн-проекта. Коробьина в свое время обсуждала с нами проблемы ее создания. Мы приняли коллективное решение открывать ее отдельными частями, поэтапно, чтобы не закрывать музей ни на один день. Первый этап осуществлен давно: модель Большого Кремлевского Дворца положила начало возрождению постоянной экспозиции.
Второй этап — «Коридор времени», интерактивная история русской архитектуры, — осуществлен год назад: «Коридор» открыт и успешно принимает посетителей.
Дизайн-проект трех завершающих этапов Ирина нам представила в прошлом году одновременно с радостным известием, что ей удалось привлечь спонсорские средства на ее осуществление.
Сейчас широко цитируются высказывания «нового директора», в частности про «понималку», за сохранность которой беспокоится Лихачева. Так вот, моя «понималка» уже сломалась: я не понимаю, как можно заявлять в программе нового развития музея ровно ту, по которой он уже развивается шесть лет, причем очень успешно, что видно невооруженным глазом!
Мы знаем, что Коробьина приняла музей в аварийном состоянии по всем направлениям: без правоустанавливающих документов, с многочисленными нарушениями в правовой, хозяйственной и хранительской сфере. За шесть лет работы под ее руководством сотрудники музея совершили прорыв по всем направлениям деятельности и вывели музей из коллапса. Все это время последовательно и уверенно осуществлялась разработанная Коробьиной программа его развития, получившая широкое общественное одобрение.
Особое достижение — приведение в порядок экспозиционных и хранительских пространств главного здания музейного комплекса, которые в отсутствие бюджетного финансирования на ремонтные работы находилось в состоянии, представляющем угрозу для памятника и хранящихся в нем коллекций.
Для нас очевиден факт превращения музея в важный центр не только профессиональной, но и общекультурной жизни страны. Почему очевидный прорыв в возрождении и развитии Музея архитектуры, совершенный за шесть лет, сейчас всеми силами представляют, как развал? Почему не удержали Ирину в музее, хотя бы до завершения ремонта главного здания и до устройства постоянной экспозиции, на что ей спонсоры выделили 100 млн руб., которые были отозваны, когда она заявила, что снимает с себя полномочия директора музея и ответственность за его будущее?
Сейчас «новый директор» заявляет, что ей «обидно за музей» и что ее концепция «выведет музей на мировой уровень». Не понимаю, что имеется в виду — присвоение чужих завоеваний и заслуг, или «до основанья их разрушим, а затем...»? И что будет «затем»?
Впрочем, одно нововведение в «концепции Лихачевой» все же имеется: создание в районе 3-го транспортного кольца музейного депозитария. Сотрудники Музея архитектуры сообщили мне, что их «новый директор», когда ее в этом качестве представил замминистра Владимир Аристархов, заявила: «Все барахло из музея вывезем». В моем понимании — это ясно сформулированная программа освобождения усадьбы от музейных коллекций.
Здесь моя «понималка» понимает, но ломается «соглашалка»: она категорически не согласна.
