Не так много времени осталось до следующей, 17-й Венецианской биеннале архитектуры. Она пройдет с 23 мая по 29 октября 2020 года. Событие для мирового архитектурного процесса знаковое. В этом году комиссаром российского павильона на выставке неожиданно назначена итальянка - президент некоммерческого Фонда современного искусства V-A-C (Виктория - искусство быть современным") Тереза Мавика, а его куратором - архитектор Ипполито Лапарелли. Свою концепцию павильона кураторы попытались обрисовать на открытой встрече с российскими архитекторами и студентами архитектурных вузов в Музее современного искусства ММОМА, что в Ермолаевском переулке. Только вот...суть этой концепции так и осталась для многих загадкой. Почему? Об этом рассказывает наш обозреватель.
Мы разные, но можем быть вместе
…Надо сказать, что зал Музея ММОМА на встрече с итальянскими гостями был забит до отказа. Пришли студенты чуть ли не всех московских архитектурных вузов. Ведь предварительно был объявлен конкурс на лучшее архитектурное решение пространства самого здания, в котором развернется российская экспозиция, и будущие архитекторы хотели поподробнее узнать о его условиях.
Как известно, темой 17-й Венецианской архитектурной биеннале, заявленной ее «генеральным» куратором Хашимом Саркисом, стал актуальный вопрос, занимающий профессиональное сообщество: «Как мы будем жить вместе?». Именно на него предстоит «ответить» и национальному павильону России.
Архитектор из Ливана Хашим Саркис - новый куратор Венецианской биеннале
Хашим Саркис – ливанский и американский архитектор и педагог. У него свое архитектурное бюро в Бейруте. А учебные программы и академические публикации профессора Саркиса посвящены архитектуре развивающихся регионов мира и проблемам «зеленого» строительства.
Новый куратор считает, что нам нужно новое отношение к пространству. В условиях растущих политических разногласий и усугубляющегося экономического неравенства он призвал архитекторов вообразить пространства, в которых мы могли бы быть вместе. Архитекторам, приглашенным в этом году для участия в биеннале, предложено привлекать к своему проекту представителей других профессий: художников, строителей и ремесленников, а также политиков, журналистов, социологов и обычных граждан.
Архитектор – творец, а заказчик – барин
- Моя задача – задавать вопросы, - честно призналась на встрече в ММОМА Тереза Мавика. – У меня создалось такое впечатление, что все предыдущие выставки, которые делались в павильоне, грешили некой «отчетностью». Что такое павильон? Обычно это место, куда приходят и делают в нем выставку. Для меня павильон – несколько иное: здесь можно и нужно задавать вопросы. Простая «отчетная» экспозиция мне, как куратору, неинтересна.
Тереза Мавика - комиссар российского национального павильона на 17-й биеннале архитектуры в Венеции. Фото: archi.ru
Тереза Мавика призналась, что ей не столь важно получить высшую награду биеннале – «Золотого льва», сколь – авторитетно и заметно высказаться. И сделать это, естественно, средствами архитектуры и искусства.
Присутствующий на встрече главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов поддержал Терезу в этом стремлении.
- Лично я с воодушевлением жду эту работу, - не скрыл он. – Хотя бы потому, что нынешняя команда, надеюсь, не будет скована в свободе своих высказываний. Когда у тебя есть официальное финансирование, и ты от него зависишь, ты, к сожалению, не всегда можешь прийти в павильон и сделать то, что тебе хотелось бы.
Сергей Кузнецов - главный архитектор Москвы, участник дискуссии
Сергей Кузнецов не скрыл, что с большим удовольствием делал экспозицию для биеннале 2016-го года, когда Россия привезла в Венецию тему реставрации легендарной выставки страны – ВДНХ. Но если речь идет о высказывании, которое бы «возбуждало умы», то, заказчик, если он есть, всегда, в определенном смысле, сдерживает творца, творец не вполне свободен в своем волеизъявлении.
А что до венецианских львов, то, да, у нас, россиян, как-то принято «притаскивать» с выставок призы, добытые в честном соревновании «шкуры» в виде премий и званий, - продолжил свою мысль Сергей Кузнецов. А без них вроде бы и участие – не участие. По мнению главы архитектурного ведомства, призы – это, конечно, важно. Но интересное высказывание все же важнее.
Куда поедет «машина для перфомансов»
Итак, от нынешней биеннале ждут высказывания, которое бы «…возбуждало умы». Но вот тут-то на встрече и начались разночтения в понимании.
Участники дискуссии в ММОМА: Тереза Мавика, Иполито Лапарелли, Сергей Кузнецов. Фото: archi.ru
Ипполито Лапарелли заговорил о том, «…как интересно приглашать людей разных поколений», о том, что «…архитектура – это не вакуум, а одна из важнейших дисциплин», и что «биеннале – это момент времени, где есть свои требования и нужно показывать новое каждый раз», и дальше по поводу того, что «…молодое поколение архитекторов демонстрирует состояние российской архитектуры», и «…мы решили в дискуссиях отразить время», «мы в ожидании того, что придет».
Но аудитории хотелось больше конкретики.
- «Объясните, пожалуйста, коллегам, в чем идея биеннале!», «Чем привлекателен тот open-call, который вы хотите бросить? «Будут ли сформулированы проблемы, которые нужно будет решить с помощью архитектуры и дизайна?» – сыпались со всех сторон вопросительные реплики в адрес кураторов.
- …Вы будете представлять архитектуру огромной страны. Сегодня у нас нет консенсуса ни по одному проекту: что-то незаконно сносится, что-то, без согласования с горожанами, возводится. В российской архитектуре все бурлит, Найдет ли это бурление отображение в идеологии национального павильона? – прозвучал особо радикальный вопрос из зала.
А профессор архитектуры, преподаватель школы «МАРШ» Евгений Асс высказался и вовсе откровенно:
- …Не очень ясна задача предлагаемого соревнования (конкурса на организацию пространства в павильоне – прим. авт.). Не очень понятно бытование этой биеннале. Вы хотите запрограммировать способы использования национального павильона России на 10 лет вперед – это очень ответственно. И тут встает вопрос: а что надо-то? чего от нас хотят организаторы? на основании какой идеологии мы должны предложить свое решение?
Профессор школы МАРШ Евгений Асс
Ответом на бурную реакцию присутствующих стало признание Ипполито Лапарелли: у нас есть несколько историй, которые преобразят павильон в машину для перфомансов. Речь идет о новой концепции использования здания.
Ну, наконец-то. Хотя бы чуть-чуть приоткрылась завеса тайны. Правда, какие именно истории и какая концепция имелись в виду, так и осталось «непроговоренным». Возможно, намеренно. Некоторые предположили, что кураторы хотят сохранить интригу, специально размывая цели и задачи павильона и его нового образа.
«Неконфетное» состояние не мешало интересной экспозиции
Как выяснилось на встрече, эксплуатировать павильон предполагается практически постоянно, а не раз в два года, в периоды открытия выставок. Причем, предлагается распланировать его работу на десятилетие вперед - тут у кураторов есть ясность.
Здание павильона будут ремонтировать, сейчас оно находится в плачевном состоянии. Как рассказал Ипполито Лапарелли, возможно, будет изменена схема потоков посетителей: откроют террасы, ныне закрытые.
- В этом случае, павильон получит вход не только из садов Джардини, которые сегодня являются платными, но и со стороны лагуны, - уточняет Тереза Мавика.
Российский национальный павильон в Венеции
Общеизвестно, что павильон достаточно неудобен по планировке. Правда, кураторы сразу предупредили: нет, переделки конструктива не будет, ведь постройка - это памятник архитектуры, спроектированный выдающимся зодчим Алексеем Щусевым. Допустимы лишь небольшие внутренние изменения. Так, предыдущие кураторы, затевали, например, «игру» с лестницей, ведущей на второй уровень: одни ее закладывали, другие, наоборот, пробивали.
Сергей Кузнецов, не раз участвовавший в биеннале, считает, что сложность внутреннего пространства – это не минус, а плюс, интереснее его преодолевать, изобретать какие-то нестандартные решения. От этого и экспозиция становится интереснее. А в скучной прямоугольной коробке – коей, например, является скандинавский павильон – что же изобретешь!
Как сообщил Ипполито Лапарелли, существует ряд параметров, по которым российская постройка не соответствует нормам итальянского строительного законодательства. Все это будет приводиться в соответствие.
А поскольку павильон – историческое, «намоленное», место, нужно не потерять его дух. Он должен сохранить идентичность, приобрести большую доступность, не только в физическом, но и в идейном плане.
Как будет использоваться павильон в течение десятилетнего периода. у кураторов пока четкого понимания нет. Но вряд ли, по их мнению, это будет постоянное выставочное пространство. Скорее, что-то экспериментальное.
Выставки из России всегда встречали с большим интересом
И все же, считает профессор Евгений Асс, как павильон будет выглядеть, и как люди в нем будут двигаться – это все второстепенно, Если уж на то пошло, ненадлежащее состояние павильона никогда не мешало экспозиции быть интересной. Думать нужно о другом – о смыслах. Пока никакой архитектурной тематики, которая перестроит жизнь павильона на 10 лет вперед, не просматривается.
Вопрос о том, какой же месседж должна посылать миру экспозиция, которая расположится в российском национальном павильоне в ходе биеннале и на последующие долгие десять лет – пока остается без ответа.
Что в итоге
Возможно концепция павильона – отсутствие концепции? Почему бы, собственно, и нет? Ведь не зря куратор российской части биеннале Ипполито Лапарелли назвал свой проект «Open!» - открыто! Во всяком случае, как оказалось, заявленная на нынешней, 17-й, биеннале тема – «Как нам жить вместе» - оказалась, на удивление, актуальной. Нам еще друг друга понимать и понимать. И учиться правильно расшифровывать месседжи, посылаемые друг другу.
