Дворцовые церкви Тишайшего государя

Стоять на равных с ведущими державами мира — для этого мало быть сильным. По одежке встречают — значит, обликом своим страна должна соответствовать определенным общепринятым нормам. Развернувшееся в городе каменное строительство зарубежных гостей впечатляло. Русское узорочье — так назовут стиль в архитектуре, к которому век за веком возвращались в творческом поиске архитекторы следующих столетий.

Российскому же государю, отводившему немало времени молитвенному бдению — царь не раз отправлялся пешком к Троице, или в Саввино-Сторожевский монастырь — пришлось задуматься о строительстве таких храмов, которые смогут вместить в себя всех сопровождающих его в паломническом путешествии. И иностранных послов в том числе. Эти строения своей красотой и величественностью не должны были уступать европейским соборам.

Так появились особые, царские церкви, превосходящие по размерам и красоте домовые храмы прежних правителей страны и удельных князей. Неудивительно, что выросли они в короткое время на пути в обитель преподобного Сергия и в местах, где Тишайший любил охотиться, приговаривая: «Делу время — и потехе час!»

Храмы, о которых пойдет речь, типологически схожи между собой. Их три, заложенных примерно в одно и то же время, и строились они, похоже, по одному проекту, учитывающему требования, предъявляемые царственным заказчиком.

Тихвинская церковь в Алексеевском

Старые деревянные домики некогда подмосковного села Алексеевского можно было увидеть еще в 1960-х: они исчезли с началом массовой застройки района, примыкающего к Выставке Достижений Народного Хозяйства (ВДНХ СССР). А храм Тихвинской иконы Божией матери уцелел — более того, он не закрывался в годы Советской власти. Стоящий на возвышении, он словно духовно окормляет лежащие под ним земли.

А называлось село прежде Копытовым — по имени речки Копытовки, на которой стояло. В 1621 г. оно было пожаловано князю Д. Т. Трубецкому, оказавшему решающую поддержку ополчению Минина и Пожарского в сражении за Москву. Трубецкой стал одним из близких сподвижников Романовых.

Алексей Михайлович любил охотиться в Сокольниках, а путь царя на богомолье в Троице-Сергиеву лавру пролегал через Копытово — и вдова князя Анна Васильевна предоставила государю свою землю для возведения путевого дворца. Ею же в селе в 1648 г. был выстроен каменный храм во имя чтимого римсокого святого — Алексия, человека Божия, небесного покровителя царя.

Князь Трубецкой был женат дважды — и оба брака оказались бездетными. С кончиной Анны Васильевны село, ставшее называться теперь Алексеевским благодаря воздвигнутому храму, перешло в собственность казны. По решению царя здесь в 1673 г. начинается строительство нового храма — в честь Тихвинской иконы Божией Матери.

Одновременно, практически по одному проекту закладываются еще две дворцовые церкви — в Тайнинском и Котельниках. Дожить до завершения строительства и освящения храмов Тишайшему не удалось — он скончался в 1676 г. в возрасте всего 46 лет.

За годы его правления удалось отвоевать захваченные территории, страна воссоединилась с Украиной, поставила на место агрессивных соседей, укрепилась в экономическом и военном смысле. Был проведен ряд серьезных преобразований и намечены новые реформы, которые жесткой рукой осуществил его младший сын.

Строительство под руководством ярославского зодчего Федора Тихонова завершилось к осени 1680 г. Освящению храма предшествовал крестный ход из Кремля, который возглавили патриарх Иоаким и унаследовавший российский престол царь Федор Алексеевич. Новый государь принес в храм икону Тихвинской Богоматери, список с древней чудотворной иконы, также прославившийся многими чудесными явлениями.

Есть даже предание, что тревожной осенью 1941 г. с этой иконой, взятой из церкви в Алексеевском, облетели на самолете Москву, чтобы испросить заступничества Богородицы от подступивших к столице немецких войск. А вскоре после этого был освобожден г. Тихвин, а затем началось московское контрнаступление.

Долгое время два храма — Алексеевский и Тихвинский — стояли на одном подклете, являя собой весьма необычный и величественный ансамбль. Тихвинская церковь превосходила размерами храм Алексия, человека Божия: только в длину строение имело свыше 37 метров.

Храм окружает высокая арочная галерея, на которой в прошлом имелось крыльцо для прохода сразу на хоры — в этом месте, как и в церкви в Котельниках можно увидеть обрамление заложенного проема.

Это пятиглавый двухсветный храм, стены которого прорезаны двумя рядами узких и высоких окон, украшенных белоснежными наличниками с килевидными завершениями, выделяющимися на фоне красных стен. Такую форму окон относят к византийскому стилю, что неудивительно, исходя из тезиса о Третьем Риме — Москве.

Окна трех апсид, также «византийские». Большая и просторная трапезная, также с двумя ярусами окон, но уже традиционной формы, доходит до середины высоты храма. Во внешнем оформлении присутствуют характерные элементы русского узорочья — три пояса килевидных кокошников, поребрик, аркатурно-колончатые пояса барабанов. Темные главы усыпаны золочеными восьмиконечными звездами.

В храме сохранились молельные комнаты царя, с чудесной изразцовой печью, и царицы. В 1824 г. Алексеевская церковь была разобрана, и из ее кирпичей с западной стороны Тихвинского храма пристроили колокольню — уже в строгом классическом стиле. А в память о снесенной церкви в Тихвинском храме появился придел во имя преподобного Алексия, человека Божия.

Всего же здесь пять престолов: главный, Тихвинской иконы Богоматери, над которым возвышается прекрасный пятиярусный иконостас, Алексеевский — а в середине XIX в. архитектором М. Д. Быковским были созданы алтари во имя Сергия Радонежского и святителя Николая.

Пятый придел — св.мученика Трифона появился под северным концом хора в дни революции 1917 г. В этом приделе устроена точная копия Гроба Господня — пещеры, куда было принесено тело Иисуса после снятия с креста. Роспись свода и стен выполнил Джованни Батиста Скотти, известный многими своими работами в Санкт-Петербурге.

Знаменитая Тихвинская икона помещена в главном иконостасе справа от образа Господа. Она вновь щедро украшена верующими. Храм-то грабили дважды: в 1812 г., во время краткого недружественного визита Наполеона в Москву — французские солдаты, а в 1922 г. — советская власть, изымавшая по всей стране церковные ценности. Деревянный путевой дворец, конечно, не уцелел — еще до нашествия «двунадесяти языков» о ветхом его состоянии с грустью писал Н. М. Карамзин.

И еще одна легенда связана с Тихвинской церковью. Сюда после подавления стрелецкого бунта пришли пасть в ноги царю Петру раскаявшиеся стрельцы. Они принесли с собой топоры и плахи, встали на колени — и царь простил их. Другим не повезло.

За Тихвинским храмом — кладбище. Здесь всегда тихо, несмотря на то, что в нескольких шагах от него — шумный, запруженный автомобилями проспект Мира, эстакада, выгнутая дугой гостиница «Космос» и возрожденная ВДНХ с павильонами и цветомузыкальными фонтанами. А мы отправляемся дальше, по следам царского поезда, где на пути к Троице нас ждет еще одна жемчужина русского зодчества.

Благовещенский храм в Тайнинском

Село Тайнинское (первоначально — Танинское или Тонинское) издревле принадлежало московским правителям. Впервые оно упоминается в духовной грамоте героя Куликова поля Владимира Серпуховского, двоюродного брата князя Дмитрия Донского.

Современное название это поселение получило в XVIII в. — может, в память посещений этих мест Иваном Грозным с опричниками, которые не обходились без тайного сыска — разбирательств с опальными боярами.

Вероятно, именно Иван Грозный повелел построить здесь деревянные хоромы, в которых позже первый самозванец встречался с Марией Нагой, «признавшей» в нем сына, царевича Димитрия — вот и еще одна тайна. Кто знает, как проходила эта встреча на самом деле. Немногим позже побывал в Тайнинском и второй Лжедмитрий.

Троицкий тракт, как именовалась тогда Ярославская дорога, проходил западнее современной скоростной трассы. В сентябре, каждую годовщину кончины преподобного Сергия Радонежского, царь с семьей и всем двором направлялся в Лавру.

Путь его из Кремля лежал через подмосковные села Алексеевское, Медведково, Раево (здесь недавно поднялась красивая современная церковь пр. Серафима Саровского), Тайнинское, Пушкино, Братовщину, Софрино.

Церковь пр. Серафима Саровского

Да и поохотиться в этих местах государь был не прочь, когда находил для этого время. По приказу Алексея Михайловича здесь выстроили путевой дворец, а в 1675 г. приступили к возведению при нем кирпичной церкви во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, завершившемуся уже в 1677 г.

Строительство велось на месте, где во времена Ивана Грозного стояла деревянная церковь св. Николая. В отличие от Тихвинского храма в Алексеевском эта церковь не опирается на высокий подклет. Она несколько меньше в размерах, выбелена, что лишает ее контраста красных стен с белыми узорами наличников и полуколонок, но каменный декор Благовещенского храма намного богаче.

Строенные полуколонны делят восточную стену на равные по ширине прясла. Наборные полуколонки подчеркивают трехмерность перспективных порталов, наличники окон в двухсветной трапезной и нижней части храма оканчиваются килевидными завершениями.

Но если килевидность трех ярусов кокошников традиционна, то формы завершений окон намного более затейлива: линии смело изгибаются внутрь, образуя новый рисунок из двух полукружий, соединенных щипцом.

А обрамление спаренных «византийских» окон четверика еще причудливее — это уже прообраз «петушиного гребешка», типичного элемента московского барокко… Характерные для узорочья аркатура, пояса городков и поребрика, ширинки с углублениями в нишках щедро украшают стены храма.

Но главная деталь, сделавшая творение русских зодчих не похожим на другие — это совершенно необычное крыльцо, а точнее, система крылец, начинающаяся от общей площадки, откуда лестничные марши расходятся вправо и влево, при этом соединяясь вверху кирпичной «бочкой». Предполагают, что такое решение мастерам подсказали шедевры деревянного русского зодчества.

Под шатром правого крыльца устроена звонница; из-под этих шатров предусмотрены входы на закрытые галереи, окружающие трапезную. Эти двухэтажные галереи немного длиннее стены трапезной и частично охватывают бесстолпный четверик, причем из верхней галереи так обеспечивался проход для царского семейства в отдельные молельные помещения. Такая схема построения является общей для всех трех дворцовых храмов Тишайшего.

В пятиглавии выделяется центральная глава на более высоком световом барабане — под боковыми главами барабаны декоративные. Правда, проем центрального барабана сейчас перекрыт, но на освещенности внутрихрамового пространства это не сказалось.

Главы, выложенные также из кирпича, некогда покрывала поливная черепица, но она, как и многое из декора храма, не сохранилась. А вот пол в Благовещенской церкви, за исключением алтаря, был дубовым. Еще одна интересная деталь: кровли трех апсид конусом сходятся к центру четверика, придавая восточной стене храма особое изящество.

Путевой дворец Алексея Михайловича вскоре пришел в запустение: Петр подарил Тайнинское супруге Екатерине, но сам сюда не ездил. Зато позднее Тайнинское полюбилось императрице Елизавете, построившей рядом с заброшенным дедовским дворцом свой — двухэтажный, с 12 комнатами на первом этаже и пятью — на втором.

Позднее к зданию пристроила новые помещения Екатерина Великая. А потом про эти дворцы забыли, и до нас они не дошли. Храм же в 1763 г. дополнился приделом святых Захарии и Елисаветы, а в 1882 г. — приделом пророка Илии, помещенными в восточных частях рукавов первого этажа галереи, соединенной арочными проемами с трапезной.

Советская власть закрыла Благовещенскую церковь в 1929 г. От ее исторического внутреннего убранства не сохранилось ничего: здание определили под клуб, потом — под хлебный магазин. Затем здесь были то мясной цех, то склад утильсырья, то мастерские: стояли станки.

В 1989 г., когда отношение власти к церкви несколько потеплело, группа энтузиастов добилась передачи здания верующим. Это было непросто: в ходе строительства Северной ТЭЦ планировалось устроить на этой территории промзону со станцией аэрации, а храм превратить не то в общежитие, не то в гостиницу.

Благовещенскую церковь спасло вмешательство Председателя Совета Министров СССР Рыжкова. Николай Иванович внимательно выслушал защитников святыни, среди которых были в том числе народные депутаты, и сказал руководителям Мытищинского района: «Отдайте эту церковь народу. Эта первая церковь, за которую я прошу».

Восстановление велось силами тех же энтузиастов, среди которых были не только верующие, но и просто неравнодушные к истории и культуре своей страны люди. Помощь в восстановлении храма оказала и Северная ТЭЦ — благодаря решению ее руководства было смонтировано отопление, позволившее вести работы и в зимнее время. При этом службы проводились с момента возвращения здания церкви.

В храме устроены бетонные полы с покрытием из итальянского керамогранита, расписаны стены и своды, установлен семиярусный иконостас, благоустроена прилежащая территория. Под южным крыльцом появился новый придел — во имя Новомучеников и Исповедников Российских.

Южнее Благовещенской церкви в 1996 г. был установлен памятник императору Николаю II работы скульптора В. М. Клыкова. Этот памятник вскоре после установки взорвали члены экстремистской организации. В августе 2000 г. его восстановили на личные деньги скульптора при поддержке, в том числе и материальной, Н. С. Михалкова.

Судьба произведения Клыкова, как и непрекращающиеся споры вокруг личности последнего российского императора, наглядно доказывают, что смута в умах еще не закончилась.

Котельники. Храм Казанской иконы Божией Матери

Есть несколько версий, объясняющих происхождение названия села Котельники. Одна из них связана с походом воинства Дмитрия Донского на Куликово поле: здесь, во время остановки, варили в котлах кулеш дружинники Великого князя.

Другое предположение опирается на старинное русское название болотистой местности — котел. Еще говорится о местных жителях, промышлявших ремонтом плавающих по Москве-реке лодок и судов, для чего, в частности, варили смолу в котлах.

Так или иначе, но село, расположенное на скудных плодородием землях, о чем свидетельствуют старинные источники, упоминается как имение некого Тихона Жемчужникова с начала XVII в. Затем оно побывало в собственности близких к Филарету Романову дворян Евдокима Витовтова и Романа Телепнева, а последний продал его Борису Ивановичу Морозову, ближнему боярину царя Михаила и воспитателю его сына Алексея, будущего «тишайшего» государя.

Царь — «тишайший», а век — «бунташный». К этому парадоксу боярин Морозов и его семья причастны непосредственно. При повзрослевшем Алексее Михайловиче Борис Морозов из «дядьки» превратился в наставника и главного советчика, одного из самых влиятельных при царском дворе. Они даже породнились: царь женился (первый брак) на Марии Милославской, пятидесятилетний Морозов — на ее сестре Анне.

Власть в своих руках Борис Иванович сосредоточил немалую: управлял Большой казной, Аптекарским и Стрелецким приказами. Был человеком весьма просвещенным, проявлял живой интерес к европейским новшествам и достижениям. И, конечно, богатым: владел 55 000 душ, тремя сотнями поместий, железоделательными, кирпичными, винокуренными, поташными предприятиями, мельницами…

Желая увеличить поступление налогов в казну, Морозов урезал многим жалование и ввел косвенный налог на соль. Вспыхнул соляной бунт. Трое близких к боярину людей были растерзаны толпой, а самого Морозова царь спешно сослал в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы успокоить народ.

Ссылка не затянулась надолго: через четыре месяца Морозов вернулся и продолжал до самой смерти в 1661 г. оставаться одним из главных советников государя — уже неофициально. Участвовал в составлении свода законов, командовал царским полком в 1654 г. во время похода на Польшу и Литву, завершившегося освобождением Смоленска — около 20 000 чел. было под его началом.

И первую, деревянную церковь во имя Казанской иконы Богородицы в Котельниках построили в июне 1661 г. по указанию Морозова. Простояла она несколько десятилетий, за которые изменилось многое.

В том же году Б. И. Морозов скончался — бездетным. Котельники перешли к его вдове Анне, затем — к брату Глебу, а по его кончине — к сыну Глеба Ивану и вдове Федосье Прокопьевне.

Оставшись без мужа и сына, боярыня Морозова все силы отдала на поддержку протопопа Аввакума и других лидеров старообрядцев, войдя в число самых ярких сторонников прежней веры. В итоге в 1675 г. мятежная боярыня умирает в заточении в земляной тюрьме в Боровске, а Котельники переходят во владение царской казны.

К 1685 г. на высоком холме над Котельниками поднялся новый, выстроенный из кирпича и фактически по тому же проекту, что церкви в Алексеевском и Тайнинском, храм. Он также был окружен арочными галереями, которые впоследствии разобрали. Здание венчают три яруса килевидных кокошников: два на четверике и один — в основании каждого из пяти барабанов.

Имя зодчего нам неизвестно, но сооружением глав и кровли занимался крестьянин Шереметевых Сергей Федоров. На освящении присутствовали царевичи Петр и Иоанн, а мать Петра, Н. К. Нарышкина прислала в дар Казанскую икону Богоматери.

Ведала Котельниками Коломенская приказная изба. Туда священник Казанского храма не раз обращался с просьбами о ремонте, особенно после повреждений от попадания молнии в 1721 г. Когда ремонтировали, а когда и забывали, откладывая на потом…

В конце 1730-х заменили тесовую кровлю и чешуйчатое покрытие глав. Нуждался в восстановлении, а потом уже и замене четырехъярусный иконостас. Проект нового составил архитектор Иван Мичурин, и подрядчик нашелся, но денег не сыскали.

И храм приходил во все более плачевное состояние. Раскололся главный колокол, пришли в негодность затворы. Колокол заменили, помог московский купец Данила Тюленев, а распоряжение о проведении ремонта отдала лишь в 1751 г. императрица Елизавета.

Спустя 12 лет Котельники были подарены Екатериной II полковнику лейб-гвардии Семеновского полка Ф. И. Вадковскому в благодарность за участие в дворцовом перевороте. Позже Вадковский командовал Семеновским полком, дослужился до генерала, был назначен сенатором.

В конце века селом владел его сын, а затем оно перешло в собственность родственника Вадковских П. А. Чирикова. Тот затеял было ремонт храма, но помешало нашествие Наполеона. Село Котельники выгорело на две трети, а Казанскую церковь разграбили, хотя сам храм от огня не пострадал, что верующие связывают с заступничеством Богородицы.

Заручившись благословением церкви, Чириков в 1813 г. приступил к работам. Галерея была разобрана, а верхний проход в четверик на хоры трапезной с нее — заложен. Полученный в результате старый кирпич пошел на ремонт, сооружение в подклете теплого придела во имя священномученика Харлампия, остатки — на продажу.

После московского пожара строительные материалы были востребованы, даже бывшие в употреблении. В подалтарной части нижнего храма устроили еще один придел — в честь Николая Чудотворца. Правда, работы по сооружению Харлампиевского придела не завершились: в 1818 г. село было продано за долги князю С. М. Голицыну.

Князь в то время уже владел известной теперь московской усадьбы Влахернское-Кузьминки, расположенной не так далеко от Котельников. Это был богатый и весьма образованный человек. С его появлением в судьбе храма произошли новые перемены.

Восхищаясь архитектурой храма, Голицын не оставил его своим вниманием. Также испросив благословения, князь произвел большой ремонт: заменил кровлю и полы, поновил иконостас и закончил придел, освятив его во имя св. мученика Панкратия, установил двойные рамы, решетки, две изразцовые печи, выстроил дом для священника, благоустроил территорию.

Над реконструкцией храма трудились приглашенные Голицыным известные архитекторы того времени: Доменико Жилярди (он — автор нового иконостаса в верхней церкви), его брат Алессандро, или Александр Осипович, отец и сын Быковские, И. П. Витали.

Последние взялись за резьбу по дереву, тем более, что Дормидонт Быковский был опытным резчиком и имел большой опыт в изготовлении иконостасов. Александр Жилярди возвел над западным крыльцом в 1839 г. четырехъярусную шатровую колокольню в русском стиле. Был сооружен резной иконостас для нижней церкви, в придел Николая Чудотворца — иконы для него писал крепостной мастер Степан Наумов.

После С. М. Голицына село перешло к его племяннику Михаилу, а затем — к сыну последнего Сергею. В 90-х годах XIX в. провели ремонт нижнего храма, замену печей, выстроили каменную ограду. В 1902 г. было получено разрешение на устройство в храме нового придела — во имя св. Феодосия Углицкого — на правой стороне хоров.

Архитектурную ценность храма признавали не только просвещенные люди царской России — в составленном в 1930-х «паспорте» он признавался памятником дворцового усадебного зодчества XVII в. Но еще ранее, в 1922 г. под предлогом помощи голодающим Поволжья из церкви были изъяты все ценности, включая ризу с иконы Казанской Богоматери.

Саму икону спасли верующие при закрытии храма в 1938 г. Священника Вячеслава Занкова расстреляли. Здание передали военным. За годы его «нецелевого» использования оно было обезображено и обезглавлено; верхние ярусы колокольни сломали, а оставшиеся превратили в водонапорную башню. Не помогло и причисление в 1960 г. храма к охраняемым государством объектам архитектурного наследия: последние владельцы разместили в нем авторемонтную мастерскую.

Возвращенному верующим Казанскому храму предстоял не ремонт — возрождение. Прихожане расчищали помещение от мусора, на руках выносили станки. Оказывали помощь агрофирма «Белая дача», институт «Спецпроектреставрация». Были найдены подлинные чертежи колокольни А. О. Жилярди — их привезли на выставку в Москву итальянские архитекторы.

Всего за шесть лет восстановили главный придел, начались службы, заработала воскресная школа. К 2004 г. завершили оснащение звонницы колоколами, отлитыми в Романове-Борисоглебске (он же — г. Тутаев Ярославской области) на средства благотворителей.

Теперь в Котельники приезжают на практику будущие звонари из Москвы — так высоко оценили специалисты звучание новых колоколов. Прообразом нового храмового иконостаса стал иконостас из церкви св. Прокопия Устюжского в Великом Устюге, изготовленный в XVIII в.

При этом старинную форму прежнего иконостаса сохранили. Иконы для него собирали по всему Русскому Северу и передавали вначале на реставрацию. Та же группа реставраторов дописала недостающие для иконостаса иконы, строго соблюдая традиции.

А еще в Котельниках мечтают восстановить обходную галерею храма — фундаменты ее сохранились и сейчас надстроены. Надеются на помощь и обращают молитвы к иконе Казанской Богоматери и святителю Макарию Невскому, проведшему в селе свои последние дни.

Сегодня Котельники — город ближнего Подмосковья, граничащий с Люберцами. От одноименной станции Московского метрополитена до храма можно добраться на маршрутке. Ярко освещаемый солнцем, он величаво стоит на холме как свидетель истории прошлых веков и подтверждение того, что она не забыта.

Евгений ШАПОЧКИН